В антисоветской пропаганде, очернении советского периода истории, широко распространённой в современной России, значительное место занимает тема различных сторон жизни и быта советских граждан.
Жилищные условия в дореволюционной России: 1, 2, 3, 4.
Масштабы разрушения советских городов во время ВОВ.
Жилищное строительство в СССР и РСФСР с 1918 по 1990 годы.
Если видишь гражданина, который пишет «видите, как убого жили в совке», знай, выбор невелик: идиот или продажная тварь.
Жилищные условия в дореволюционной России
14.08.2020, 09:00,Публицистика / Россия, которую они потеряли
Горлов В.Н., Корнеев В.В.
В антисоветской пропаганде, очернении советского периода истории, широко распространённой в современной России, значительное место занимает тема различных сторон жизни и быта советских граждан. Здесь и пресловутые дефицит и очереди в магазинах, «колбасные электрички», уравниловка в зарплате и, конечно же, коммунальные квартиры. Редкий современный фильм о советском времени обходится без показа коммуналки, в которой её обитатели, как правило, только и делают, что пьют и шпионят друг за другом. Повсеместно распространены «глубокомысленные» фразы о коммуналках как «уникальном порождении социализма» (?), квартирном вопросе, который, «как известно, испортил советских людей» (???)[i]. В общем, молодому поколению постоянно вбивается в голову мысль о маргинальности советского образа жизни, а коммунальные жилищные условия представляются типичным и характерным явлением социализма.
В таком усечённом виде за кадром остаются причины и исторические условия, которые предопределили наличие коммунального жилья, а также титаническая работа партийного и государственного руководства, всех советских людей по восстановлению жилищного фонда страны после Первой мировой войны, революции, гражданской войны и интервенции, Великой Отечественной войны. Специально замалчивается недругами социализма размер ущерба, который нанесли стране немецко-фашистские захватчики и их пособники из Финляндии, Венгрии, Румынии, Хорватии, Италии, Словакии, Испании и др. европейских стран. Что касается жилого фонда страны, то его потери в годы Великой Отечественной войны можно представить лишь приблизительно. Известно, что фашистами было разрушено и уничтожено 1710 городов и рабочих посёлков, более 7000 сёл и деревень, 6 млн. зданий, в результате чего 25 млн. человек были лишены своего крова[ii]. Что могло предоставить людям после таких разрушений советское правительство? Каждой семье дом с мезонином и палисадником? Или бросить всех, потерявших жильё на произвол судьбы? Нет, советское партийно-государственное руководство приняло решение восстанавливать старое и строить новое жильё. Трудно поверить, но, например, в Сталинградской области, которая потеряла 90% жилого фонда (Сталинградская битва завершилась 2 февраля 1943 г. – В.К.), уже к 1 декабря 1943 г. было введено в строй 20 812 домов (больше половины в Сталинграде), в которых было расселено 149 844 чел.[iii] После войны предпринимались усилия и по возведению индивидуальных жилых домов с помощью ссуды (кредита) со стороны государства под 1-2% и за счёт средств самих граждан. Для этой цели были задействованы даже репарационные ресурсы и труд заключённых[iv]. При этом, конечно же, в городах для ускоренного решения жилищной проблемы, строилось в первую очередь коммунальное жильё.
Забавно, но такие вопросы не ставят перед собой отдельные современные умники, на всех углах кричащие о советских коммуналках. И это при том, что современные власти, спустя почти 30 лет после разрушения СССР, в мирных условиях не могут обеспечить положенным жильём даже несколько тысяч ветеранов Великой Отечественной войны, не говоря уже о миллионах других российских граждан. Не ставят они вопроса и о том в каких жилищных условиях пребывали трудящиеся России до Октябрьской революции. А ведь без этого трудно понять, как и почему именно так строилась жилищная политика в СССР.
Мы попытаемся восполнить данный пробел. В серии наших публикаций будет представлена небольшая зарисовка жилищных условий в царской России. Это картина, которая нарисована учёными и специалистами советского и постсоветского периодов истории, сведения, представленные на страницах научных изданий, воспоминаний и мемуаров. Выводы мы предоставляем сделать самим читателям.
Советская историография
История Москвы. – Москва, 1955. – Т. 5.
За 25 лет московское население, считая пригороды, выросло более чем в два раза. В 1892 г. в Москве было около 911,8 тыс. жителей (в 1902 г. – около 1174,7 тыс.), а в начале 1917 г. – 2017,1 тыс.
Главная масса «самодеятельного» населения (в статистике под «самодеятельным» населением понимаются лица, имеющие самостоятельный доход) принадлежало к лицам, продающим свой труд. На первом месте среди них были рабочие. По сведениям 1902 г. общее число пролетарского и полупролетарского населения составляло около 372,6 тыс. человек. Основная масса москвичей проживала внутри городской черты, на пригороды приходилось 15 проц. Общего московского населения.
Район Марьиной рощи, Пресни и окраины Замоскворечья были плотно населены самыми бедными слоями трудящихся с нищенскими заработками, занятых на мелких предприятиях или на случайных работах. Основная масса фабрично-заводских рабочих проживала в пригородах, а также заполняла кольцо между Садовыми улицами и городской границей. Эти же районы были местом жительства многочисленных московских ремесленников и рабочих мелких промышленных заведений (С. 13-33).
В №42 за 1905 г. «Русские ведомости» констатировали: «Из всех коечно-каморочных квартир Москвы 70,2 проц. Настолько переполнены, что на каждого человека приходится менее 1 куб. сажени, следовательно, население в них поставлено в условия, прямо сокращающие человеческую жизнь». «Лошади на конюшне лучше», — говорили рабочие о своей жизни» (С. 64)
Гиляровский Вл. Москва и москвичи. – Ростов-на Дону, 1958.
Двух- и трехэтажные дома вокруг площади все полны такими ночлежками, в которых ночевало и ютилось до десяти тысяч человек. Эти дома приносили огромный барыш домовладельцам. Каждый ночлежник платил пятак за ночь, а «номера» ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от пола, были логовища на двоих; они разделялись повешенной рогожей. Пространство в аршин высоты и полтора аршина ширины между двумя рогожами и есть «нумер», где люди ночевали без всякой подстилки, вроде собственных отрепьев… (С. 27).
В лабиринте коридоров и переходов на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей не было никакого освещения. Никакая власть не смела всунуться в эти мрачные бездны (С. 28).
Дома Хитровского рынка были разделены на квартиры – или в одну большую, или в две-три комнаты, с нарами, иногда двухэтажными, где ночевали бездомники без различия пола и возраста. В углу комнаты – каморка из тонких досок, в то просто ситцевая занавеска, за которой помещаются хозяин с женой. Это всегда какой-нибудь «пройти свет» из отставных солдат или крестьян, но всегда с «чистым» паспортом, так как иначе нельзя получить право быть съемщиком квартиры. Съемщик никогда не бывал одиноким, всегда вдвоем с женой и никогда – с законной. Законных жен съемщики оставляли в деревне, а здесь заводили сожительниц, аборигенок Хитровки, нередко беспаспортных…
У каждого съемщика своя публика: у кого грабители, у кого воры, у кого «рвань коричневая», у кого просто нищая братия. Где нищие, там и дети – будущие каторжники (С. 48).
По улицам Москвы. Путеводитель. – Москва, 1962.
За более чем 50 лет своего существования Городская дума доказала полное бессилие в решении вопросов городского хозяйства. Застройка велась стихийно. Свыше 50 проц. Составляли одно и двухэтажные дома, более 70 проц. Домов были деревянными.
В центре, где жила буржуазия, дворянство, чиновники, были лучшие улицы города. За Садовым кольцом располагались рабочие окраины. В нищете и грязи ютилась городская беднота. Страшными язвами старой Москвы были трущобы: Хитров рынок, Драчевка, Зарядье, Ржанова крепость и др. (С. 8).
Посохин М.В. Перспективы развития Москвы. – Москва, 1973.
В начале ХХ в. весь жилой фонд Москвы составлял менее 12 млн. кв. м. жилой площади, причем большая его половина состояла из одноэтажных строений, лишенных самого элементарного благоустройства. К газовой сети было присоединено только 3 проц. Квартир, водопроводом пользовались четыре человека из десяти. Слабо развитая водопроводная сеть то и дело выходила из строя. Улицы рабочих предместий по вечерам тонули во мраке – электричество было для них недоступной роскошью, привилегией центра города. (С. 4).
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
[i] См.: Чагадаева О. Коммуналка. Она была и горестью, и счастьем, и судьбой для миллионов советских людей // Родина. 2020. 1 апреля. Эл. ресурс: https://rg.ru/2020/04/08/legendy-rodiny-kommunalka-i-gore-i-schaste-i-sudba-dlia-millionov.html. Дата обращения: 09.08.2020.
[ii] См.: Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза: Документы и материалы /Под ред. и с предисл. П.А. Жилина. – Москва: Воениздат, 1987. – С. 13.
[iii] См.: Очерки истории Волгоградской организации КПСС. – Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1977. – С. 373.
[iv] См.: Ипотека по-сталински // Назад в СССР. Эл. ресурс: https://back-in-ussr.com/2017/05/ipoteka-po-stalinski_2.html Дата обращения: 09.08.2020.
Жилищные условия в дореволюционной России. Часть 2
21.08.2020, 09:00,Публицистика / Россия, которую они потеряли
Горлов В.Н., Корнеев В.В.
Часть 2
Мышковский Я.И. Жилища разных эпох. — Москва, 1975.
Надолго сохраняются воспоминания детства. И сейчас помню недоумения, связанные с нашим первым жилищем в Москве, — бывшем доходном доме, в котором мы поселились в 20-х годах и которого уже нет. А нашу кухню с окном, выходящим на соседний двор, окном с кирпичной решеткой, не забыл и поныне. Я не мог понять, какова надобность в решетке, из-за которой в кухне всегда полумрак.
Дореволюционная Россия со множеством бездомных, нищих и прочего люда породила и иной тип дома, дававшего его владельцу весьма значительный доход – ночлежный дом – «ночлежку», столь красочно описанный В. Гиляровским.
Великая Октябрьская социалистическая революция уничтожила ночлежки. После 1917 года в нашей стране перестал существовать и доходный дом, ещё и поныне являющийся основным видом жилья любой капиталистической страны, где стоимость квартиры составляет до 40 проц. заработка семьи и выше (С. 51-52).
Москва: годы обновлений и реконструкции. — Москва, 1977.
Москва, пожалуй, с наибольшей полнотой отражала типичные черты крайней технико-экономической отсталости городского хозяйства дореволюционного российского города. Буржуазия через городскую думу проводила свою политику в городском хозяйстве. Самым характерным для этой политики являлось направление основных средств на благоустройство кварталов, населенных буржуазными и зажиточными элементами, рабочие же кварталы и окраины тонули в грязи, были лишены света, воды, канализации, мостовых и самых элементарных удобств, несмотря на то, что главная тяжесть городских поборов падала на трудящиеся массы (С. 7).
В дореволюционной Москве основные виды городского хозяйства возникли только в конце XIX – начале ХХ в. Только в 1904 г. в Москве стала действовать система водопровода, а канализация, построенная в конце XIX в., обслуживала только 27 проц. домовладений города (С. 8).
Жалко выглядело жилищное хозяйство Москвы. Каменных домов в городе было только 32 проц. Одноэтажные дома составляли 51 проц. всей застройки, а домов в три этажа и выше было всего лишь 9 проц. Жилищные условия трудящихся были крайне тяжелыми. Рабочее население ютилось на окраинах, в неблагоустроенных помещениях, в основном подвального или коечно-каморочного типа. В 1912 г. свыше 70 проц. жителей Москвы проживало в трущобах. Скученность и антисанитарные условия жизни были одной из причин высокой смертности среди населения. Жилые дома в Москве, как и в других городах, являлись для буржуазии источником добавочной эксплуатации трудящихся масс. Оплата комнаты в 20 кв. м. без удобств поглощала до 40 проц. заработка рабочего. Отсутствие элементарных бытовых удобств создавали неимоверно тяжелые условия жизни для трудящихся (Бронер Д.Л. Очерки экономики жилищного хозяйства Москвы. М., 1946. С. 5.).
Русский город (исследования и материалы). — Москва, 1986. — Вып. 8.
Число малых домов в Москве заметно уменьшается. Сдача внаем больших домов «доставляет значительные и верные доходы: в Тверской, Арбатской, Пятницкой, Якиманской» частях. Но наемная плата на большие дома падает. Бедный люд ищет маленькое дешевое жилье. Однако его явно недостает, и «небогатые обитатели с трудом находят кров для себя»; бедный ремесленник живет в удушливой атмосфере, особенно зимой, когда помещения не проветриваются (из-за дороговизны дров).
Наиболее показательны для анализа социального положения домовладельцев данные о принадлежности домов: чиновникам принадлежало свыше 3 тыс. домов (из них 2 тыс. деревянных), купцам и мещанам свыше 4 тыс. (из них более 2,5 тыс. деревянных). Данные о принадлежности домов могут пояснить многое. Москва перестает быть сборным местом провинциального дворянства, куда оно съезжалось некогда проживать зимы; упадок доходов дворян заставляет их оседать в провинции (С. 193).
Курбатов В.В. Советская архитектура. — Москва, 1988.
Жилищный условия в дореволюционной России характеризовались разительным, все обостряющимся контрастом между роскошными, благоустроенными домами состоятельных слоев населения и убогими жилищами основной массы трудового народа. По переписи 1902 г. четверть населения Москвы жила в коечно-каморочных жилищах, а по переписи 1917 г. уже половина населения Москвы размещалась в таких условиях. Даже путеводитель по Москве, изданный в 1914 г., отмечал, что гигиенические условия домашней жизни в коечных и каморочных квартирах ужасны, духота от скученности населения невыносимая, взрослые и дети спят все вместе, вповалку, нередко по нескольку человек на одной койке. В этот период в рабочих кварталах Москвы приходилось на одну комнату в среднем 6,2 чел., в то время как в центре города сдавалось около 5 тыс. многокомнатных комфортабельных квартир (С. 8).
Московская старина. — Москва, 1989.
« …я поступил слесарем-учеником к немцу на 3 года 8 месяцев – своя одежда и обувь, хозяйские стол и квартира.
Мастерская находилась в доме Шаблыкина, угол Тверской и Газетного переулка, место бойкое, центр города. Порядки и работа в мастерской поистину были каторжные. В мастерской работало 16 мастеров и 19 мальчиков. Спальня была для всех общая, внизу были общие палати-помост, и мастера спали на них вповалку. Рядышком все 16 человек. Между полатями и стеною – аршинный проход, над полатями нижними были верхние полати для учеников, которые спали тоже вповалку. Все кишело паразитами – вшами и клопами…Вследствие усталости мы так крепко засыпали, что клопы и вши могли нас живыми съесть – не услышим. И так было не у одного нашего хозяина, но у всех, а у многих и хуже» (С. 506).
«Осенью 1882 года хозяин наш перевел мастерскую в свой дом, на Житную улицу, у Калужских ворот. Здесь условия жизни для рабочих стали лучше: в спальнях были сделаны койко-нары, одна нара на двух человек, перегороженные посредине доской» (С. 507).
Продолжение следует…
Жилищные условия в дореволюционной России. часть 4
01.09.2020, 09:00,Публицистика / Россия, которую они потеряли
Горлов В.Н., Корнеев В.В.
Постсоветская историография
Гаврилова И.Н. Население Москвы: исторический ракурс. — Москва, 2001.
Смертность в Москве оставалась высокой, особенно в рабочих кварталах, где из-за скученности населения, худшей очистки районов, отсутствия канализации и водопровода эпидемии представляли наибольшую угрозу. Именно поэтому Москву на рубеже веков не без основания причисляли к «самым нездоровым городам Европы» (С. 180).
Араловец Н.А. Городская семья в России 1897-1926 гг. Историко-демографический аспект. – Москва, 2003.
Скопление мигрантов в крупных промышленных городах обостряло жилищную проблему для большинства семей. Положение осложнялось тем, что ощущалась нехватка благоустроенных квартир в 2-3 комнаты, с кухней, прихожей, водопроводом. Острая нехватка благоустроенного жилья самым отрицательным образом влияла на состояние здоровья граждан. Особенно негативно сказывалась перенаселенность жилищ. Нередко в квартирах сдавались углы. Часто семья вынуждена была жить в одной комнате со съемщиками. В Москве в 1882 г. на одну квартиру приходилось 9,7 чел., в 1898-1899 гг. – 9,5, в 1902 г. – 9. (Главнейшие предварительные данные переписи г. Москвы 31 января 1902 г. М., 1902. Вып. 2. С. 29-30). Из приведенных данных по Москве видна тенденция к небольшому понижению скученности проживания горожан. Однако квартиры прежде всего в столичных городах оставались перенаселенными.
Недостаточный объем воздуха в жилых помещениях, несомненно, оказывал отрицательное воздействие на организм человека. В таких условиях даже незначительная инфекция могла вызвать быстрое массовое распространение. Это особенно опасно было для детей.
Таким образом, жилищные условия у большинства городских семей отличались скученностью и антисанитарией. Законодательство в области жилищной гигиены отсутствовало в городах России в отличие от Запада. Городская администрация принимала меры лишь в экстренных случаях, например, ветхость здания, угроза его падения и т.д. (С. 83).
Небольшие благоустроенные квартиры в 2-3 комнаты, а также дешевые квартиры для бедных не получили широкого распространения. По данным 1907 г. печатники Москвы проживали в комнатах (41,5 проц. от числа опрошенных) или занимали полкомнаты, угол, койку 37,9 проц.). (Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX – начала ХХ в.). М., 1979. Табл. 36, 37.). В комнатах в большинстве случаев жили семейные рабочие, а в углах одинокие рабочие. Если в странах Западной Европы и Америке жилищная проблема решалась на основе создания различного рода строительных кооперативов, акционерных обществ, то в России это не получило развития. К началу Первой мировой войны в городах России жилищный кризис не был преодолен, а оздоровление жилищ оставалось острой проблемой.
Основным бедствием городов России было их антисанитарное состояние. Это, безусловно, способствовало повышенной заболеваемости и высокому уровню смертности граждан. Однако уровень заболеваемости и смертности городских жителей зависел от их социального положения. В бедных семьях смертность была значительно выше, чем в семьях состоятельных групп городского населения. Так, в Москве наиболее низкое число больных с остроинфекционными болезнями, заболеваниями органов дыхания и т.д. наблюдалось в тех частях города, где проживали семьи зажиточных людей. Обычно это были кварталы, расположенные в центре с благоустроенными домами, имеющими водопровод, канализацию, электрическое освещение. В таких кварталах отсутствовала перенаселенность (С. 86).
Чередина И.С. Московское жилье конца XIX — середины XX века. — Москва, 2004.
В Москве быстрый рост городского населения за счет притока рабочей силы на заводы и фабрики создал дефицит жилья (особенно недорогого). Возведение жилых домов не успевало за потребностями стремительно растущего города. Его население ежегодно увеличивалось на 16 проц., а жилой фонд – только на 8 проц. Расширение жилого фонда Москвы в это время в основном происходило за счет застройки окраин, где вокруг предприятий селились новые горожане – рабочие. Центральные районы, в свою очередь, уплотнялись, меняли масштаб, качество и благоустройство застройки. Возникший в первой половине XIX века новый тип жилья – доходный дом – получил дальнейшее развитие. Примерно с 1870-х годов о доходном доме можно говорить, как о господствующем типе жилого дома в Москве (С. 3).
Для бездомного люда город содержал шесть ночлежных домов, только два из которых располагались в арендных зданиях. Остальные размещались в собственных домах. Два ночлежных дома из шести предоставляли бездомным бесплатный ночлег, в остальных бралась плата от 3 до 6 копеек за ночь. Известно, что Ермаковский ночлежный дом находился в районе Стромынки, а рядом с Хитровым рынком вокруг площади стояли четыре каменных корпуса с ночлежными квартирами, где люди спали на нарах в страшных антисанитарных условиях. Все эти трущобы были окружены вполне респектабельными районами. С одной стороны располагался Покровский бульвар и прилегающие к нему переулки, где в роскошных особняках жили богатые купцы, с другой – торговая Солянка с добротными доходными домами (С. 24).
Москва рубежа XIX и XX столетий. Взгляд в прошлое издалека. – Москва, 2004.
В 1910 г. в Москве было более 900 фабрик и заводов, на которых было занято 160 тыс. рабочих (С. 31).
Число строений в Москве с 1860-х до конца 1890-х гг. увеличилось в четыре с лишним раза. Появился новый тип дома – доходный (многоквартирный) дом, который строился специально для сдачи квартир в наем. Однако строительство жилья не поспевало за притоком населения. Особенно трудно было найти приличную недорогую квартиру. По данным 1912 г. в городе было 24 тыс. квартир без всяких удобств, почти все они были расположены в периферийных районах.
В юго-восточной части Белого города находился один из самых мрачных районов Москвы – Хитровка. Здесь находился Хитров рынок с мелкой торговлей, трактирами, а в прилегающих кварталах в ночлежках ютились нищие, беглые преступники, пришельцы из деревень, искавшие заработка. Это было московское «дно». Гиляровский описывает также и район Драчевку, который находился в районе Цветного бульвара и Трубной площади. Этот район служил притоном для воров, шулеров, проституток и был одним из главных мест сборищ московского преступного мира (С. 39).
Послесловие
Представленные в наших выпусках труды советских и российских (постсоветских) авторов ярко демонстрируют всю убогость «жилищной политики» царского правительства, городских органов управления дореволюционной России. По сути, никакой целенаправленной политики в этом вопросе не наблюдалось. В массе своей решение жилищного вопроса даже в столицах империи сводилось к застройке центральных районов города, а также к возведению ночлежек для бездомных, нищих и других малообеспеченных слоев населения. О планомерном жилищном строительстве, создании общегородской системы канализации, водо и тепло снабжения только говорили, но реальных мер, за исключением районов, где жили обеспеченные граждане, не принималось. В городах появились трущобы, в которые даже полиция не решалась лишний раз соваться. В условиях роста населения крупных городов инициатива строительства жилья была отдана на откуп буржуазии, которая извлекала немалую прибыль от постройки доходных домов, а также практическую выгоду от возведения казарменных помещений вокруг заводов и фабрик. Однако назвать помещения в подобных домах и казармах, где проживал простой люд жильём крайне сложно, ввиду их ветхости, малогабаритности, запущенности и антисанитарии. А ведь нередко простонародью сдавались не только комнаты, но и части помещений — углы, каморки, чердаки, подвалы, а также на определённое количество часов отдельные объекты, как, например, кровати(!).
Образцовая фабрика ткацкой фабрики в Раменском 1900г.
Первая мировая война усугубила ситуацию. Экономическая катастрофа сказалась и на городском хозяйстве. В городах, расположенных на западе империи, в силу прибытия в них значительного количества беженцев, работников эвакуируемых учреждений и ведомств, возросла численность населения. Многие пригодные для жилья помещения были заняты войсками. Владельцы доходных домов, которые превратились в зловонные ночлежки – рассадники эпидемий и преступности, терпели убытки и перестали оказывать жилищно-коммунальные услуги. Шло постоянное уплотнение проживавших практически в скотских условиях рабочих, служащих, городских жителей. В таком обличье предстала перед большевиками жилищная проблема.
Возможно ли было в таких условиях обойтись без коммуналок?
Жилищные условия в дореволюционной России: Постсоветская историография
24.08.2020, 09:00,Публицистика / Россия, которую они потеряли
Горлов В.Н., Корнеев В.В.
История Москвы. Хрестоматия. в 4 т.- Т. III: Вторая столица Российской империи (конец XVII- начало XX в.) / Сост. М.М. Горинов. — Изд-во «Международный Дом Сотрудничества», Изд-во объединения «Мосгорархив», 1997. — 496 с.
Известия Московской городской думы. 1902. Октябрь.
Московские власти не успевали обеспечивать увеличивающееся быстрыми темпами городское население сносным жильем. Чтобы составить объективное представление о жилищных условиях беднейших слоев, Московская городская управа в начале 1899 г. произвела обследование так называемых коечно-каморочных квартир и опубликовала его результаты. «Фабрично-заводские рабочие, мелкие самостоятельные ремесленники и их рабочие, извозчики, пришлые сезонные рабочие подрядчиков, чернорабочие, мелкие торговцы, приказчики, домашняя прислуга, низшие железнодорожные служащие, а также семейства этих лиц занимают квартиры, которые принято называть коечно-каморочными. В них живет население оседлое, снимающее себе помещение на определенный, более или менее продолжительный срок.
Обитатели коечно-каморочных квартир обыкновенно называется в Москве «черными жильцами». В соответствии с этой терминологией дома, занимаемые «черными жильцами», по справедливости можно назвать грязными. Они по большей части ветхие, квартиры сыры. И от стен дует, встречается множество домов ветхих, никогда не ремонтируемых и ставших почти негодными для жилья.
Дворы при домах обыкновенно очень грязны, и мощеные составляют весьма редкое исключение. Помойные ямы и мусорные ящики очищаются редко, в большинстве случаев лишь по настоянию полиции; исследователи отметили много случаев, где ямы были совершенно переполнены, издавали зловоние и по всему двору были следы помоев и экскрементов. Ни дворы, ни лестницы не освещаются, и зимними вечерами пройти по двору или спуститься в подвальное жилье можно, лишь рискуя упасть.
Попытаемся обрисовать состояние некоторых коечно-каморочных квартир словами переписчиков: «Духота невыносимая от скученности населения (15 человек). Квартира сырая и невероятно грязная. В двух каморках полный мрак. Потолок до того низок, что нельзя выпрямиться высокому человеку. Специфический запах». «В каморке, где всего 3 койки, помещается 13 человек. Из пола и сквозь тонкую перегородку из погреба сильно дует. Грязь, вонь и теснота не поддаются описанию». «Квартира представляет ужасный вид: штукатурка обвалилась, в стенах отверстия, заткнутые тряпками. Грязно. Печка развалилась. Легионы тараканов и клопов. Нет вторых рам. А потому сильный холод. Отхожее место развалилось настолько, что в него опасно ходить, и детей не пускают. Таковы все квартиры в доме». «Запах от просачивающихся сквозь стену нечистот так силен, что жильцы часто съезжают. Квартира очень грязная».
Койки бывают одиночные и двойные. Последние сдаются либо семейным, т.е. мужу и жене с детьми, либо двум посторонним и даже незнакомым лицам. Одиночные койки также иногда занимаются двумя лицами, из которых один спит на ней ночью, другой днем. Такое совместное пользование одною койкой происходит иногда по соглашению двух рабочих одной фабрики, где практикуется работа в две смены.
Описание коечно-каморочных квартир изобилуют картинами, производящими самое удручающее впечатление. Так, например, записаны случаи, что в одной небольшой комнате помещаются несколько девушек с фабрики и молодые приказчики; на одной из коек, среди мужчин и старух, живет девушка, недавно окончившая провинциальную гимназию и приехавшая в Москву искать занятий; отмечен случай совместного жилья писца одного из правительственных учреждений с женой, школьником-сыном и псаломщика с женой; в квартире, наполненной фабричными девушками, женщинами и чернорабочими, помещается студент со своей сожительницей. Всего переписано и зарегистрировано в этих квартирах 174622 жителя, т.е. население 4 средних губернских городов (С. 330).
Железные дороги так же быстро, как людей и товары, доставляли в столицу эпидемические болезни. Пассажиры, прибывшие в Москву со всех концов страны, являлись невольными распространителями различных болезней.
В первую очередь от этого страдали жители неблагоустроенных окраин, где не было ни водопровода, ни канализации, где люди жили в жуткой тесноте рабочих казарм, бараков, коечно-каморочных квартир. Из рабочих окраин эпидемические заболевания проникали и в центр.
Городское управление, пытаясь вести борьбу с Хитровым рынком – антисанитарным московским «дном», начало строительство ночлежных домов на благотворительные средства. Но на деле было построено всего лишь несколько домов, и ночлежки Хитрова рынка продолжали процветать.
Во второй половине XIX в. площадь была обстроена грязными частными ночлежными домами, в которых находили постоянное местожительство бродяги, спившиеся актеры, проститутки, профессиональные воры и грабители, шулеры и прочие деклассированные элементы. Хитров рынок того времени нашел верное изображение в одной из лучших пьес М. Горького «На дне». Уничтожена «Хитровка» только в советское время.
Период промышленного подъема в 90-х годах XIX века привел к значительному росту количества рабочих, занятых на московских фабриках и заводах. Положение рабочих в Москве было невыносимо тяжелым. На московской Прохоровской мануфактуре рабочий день продолжался 14 часов. Жилищные условия были крайне тяжелыми. В рабочих казармах текстильных фабрик в небольших каморках жило по две-три семьи (С. 302).
Центральные архивы Москвы. Путеводитель по фондам. — Москва, 2000. — Вып. 4.
Постоянно нараставший массовый приток населения и развитие в пореформенные годы московской промышленности и торговли требовали увеличения жилой площади, расширения сети наемных помещений. Городское самоуправление вопросами строительства жилых домов не занималось, предоставив это всецело частным владельцам. В то же время московские домовладельцы стали получать за свою собственность значительные доходы. Постепенно территория города застраивалась многоэтажными доходными домами (С. 117).
Поспелова Г.М., Лимонтов Л.Я. Московский дом. — Москва, 2001.
Во второй половине XIX столетия Москва становится одним из главных промышленных центров страны. В городе появляется большое количество заводов, фабрик, мастерских, открываются банки и торговые предприятия. Построенные в то же время железные дороги закрепили роль Москвы как важнейшего транспортного узла. И, естественно, что в Москву в поисках работы потянулось множество людей. Всем им требовалось жилье.
Новые москвичи – бывшие крестьяне и мелкие ремесленники – были людьми бедными. И ютились где попало. Снимали комнаты, «углы» — так называемые части комнат, подвалы, полуподвалы и чердаки в одно- двухэтажных полукирпичных-полудеревянных домишках. Такие строения без всяких удобств, где в страшной тесноте жило множество людей, иногда по нескольку семей в одной комнате, занимали целые районы, которые получили название «трущобы». Но и этого жилья не хватало.
Некоторые заводчики и фабриканты строили для своих рабочих казармы и одноэтажные деревянные бараки с большими комнатами, сплошь заставленными кроватями, или, как их называли, «койками». Здесь жили в основном одинокие люди, но умудрялись селиться и целые семьи, разгораживая помещение занавесками. Впрочем, слово «жили» мало соответствует образу их существования. Большую часть времени они работали, а жильё использовалось только для кратковременного отдыха и сна. (С. 82).
После революции 1917 года и разорительной для Москвы и страны в целом гражданской войны город очень нуждался в жилье. Многие дома пришли в негодность. Особенно это касалось трущоб, где из-за ветхости строений пришлось сносить целые кварталы. А трущобы в то время в Москве можно было встретить и в центре столицы и на её окраинах – у стен Кремля на Манежной площади, на Сухаревской площади близ Садового кольца, в районе Марьиной рощи. Освободившиеся территории использовали для строительства новых домов (С. 85).
Жилище в России: век ХХ. Архитектура и социальная история. — Москва, 2001.
Внизу социальной лестницы был рабочий класс, который, в свою очередь, делился на несколько групп. Многие, если не большинство, вообще не имели постоянного жилья, особенно это касалось сезонных рабочих. Другие ютились в крошечных квартирах. Предприятия в городской черте строили многоэтажные «фабричные» дома, где одинокие рабочие жили в помещении с двухэтажными нарами, а семьям выдавались отдельные комнаты. Удобства были самыми минимальными, гигиенические нормы не соблюдались, что приводило к вспышкам инфекционных заболеваний, таких как холера и тиф (С. 48).
Первая мировая война повлекла за собой дезорганизацию российской экономики, и жилищный кризис превратился в одну из наиболее взрывоопасных проблем. Строительство сокращалось, а население Москвы и Петербурга увеличивалось за счет наплыва беженцев, временных рабочих и военных. Инфляция и тяжелое положение в экономике ещё больше взвинтили цены на жилье. Опасаясь того, что повышение арендной платы может вызвать социальный взрыв, правительство в 1915 году установило контроль за ценами, а в 1916 году запретило выселение жильцов. В таких условиях владельцы домов отказывались предоставлять основные услуги и делать ремонт, поскольку арендная плата не покрывала этих расходов.
К осени 1917 года финансовое положение жилищного фонда, сдаваемого в аренду, сильно пошатнулось, как, впрочем, и положение многих других структур. В то же время растущее недовольство, затянувшееся войной, и катастрофическое состояние экономики подогрели радикальные настроения, вылившиеся в требование о перераспределении жилья (С. 49).
Советское правительство решилось на смелый шаг. Развернув широкую жилищную программу ещё до того, как советская власть взяла под контроль всю территорию Российской империи. Был начат беспрецедентный эксперимент на огромном пространстве от Балтийского моря до Монголии и Китая. Спустя несколько десятилетий аналогичные жилищные программы были развернуты в Центральной и Восточной Европе, на Кубе и во Вьетнаме. Сегодня этот опыт грандиозного жилищного строительства оказался бесценным источником информации для политологов и социологов.
Дома, в которых жили рабочие, производили отталкивающее впечатление – особенно в городах, где были сконцентрированы промышленные предприятия: Санкт-Петербурге, Москве и Иваново-Вознесенске. Одним из методов решения жилищной проблемы стало переселение рабочих и политических активистов в национализированные дома, принадлежавшие прежде представителям наиболее состоятельных слоев населения. Так, с 1918-1924 года только в Москве было расселено свыше полумиллиона рабочих и их семей (С. 53).
Продолжение следует…
Масштабы разрушения советских городов во время ВОВ
Nov. 15th, 2016 at 2:35 PM
Я решил обобщить статистику масштабов разрушения советских городов во время Великой Отечественной войны. Названия идут в алфавитном порядке.
Прошу читателей делать дополнения и уточнения, которые понадобятся для большого поста с иллюстрациями.
Белгород
При немецких бомбардировках в марте 1943 г. и втором освобождении города 5 августа 1943 г. Белгород понёс сильнейшие разрушения. Из 3 420 жилых домов не остался целым ни один, т.е., получил хотя бы какие-нибудь повреждения.
«Из имеющихся в городе — 3.420 жилых и общественных зданий — 50% невозможны к восстановлению, 35% требуют капитального ремонта и 15% — текущего ремонта» (Из докладной записки Белгородского обкома ВКП (б) за 1943 г. [ГАНИБО. Ф.2, ОП.1, Д.52, Л.2])
Брянск
Из 7 тысяч зданий уничтожено 4100, город лишился 70% жилой площади.
Великие Луки
Во время Великой Отечественной этот город, который получил известность как «Малый Сталинград», был разрушен практически полностью. Из 3391 дома 3083 были разрушены или сожжены.
Вининца
Разрушен 1881 жилой дом (из довоенных 6 тыс. жилых домов).
Витебск
По одним данным город был разрушен на 90%, по другим — на 98%.
Волгоград (Сталинград)
Разрушено 90 % жилого фонда.
По другой информации «сохранилось не больше 20% жилого фонда».
Воронеж
Летом 1942 г. немецким войскам удалось подойти к Воронежу и захватить правобережную его часть. В течение полугода линия фронта разделяла город на две части. По данным специальной комиссии, в Воронеже было разрушено 92% всех жилых зданий (18 220 домов из 20 000)
Выборг
Разрушено 60% жилого фонда.
Вязьма
Разрушено 94 % зданий.
Гомель
Разрушено 80% зданий.
Житомир
В ходе боёв были разрушены почти все исторические здания и 40% жилфонда.
Калуга
За время оккупации и боёв в городе разрушены 495 зданий культурно-бытовых учреждений, 445 жилых домов.
Керчь
За время боев в городе было уничтожено более 85% зданий.
Киев
Всего во время оккупации разрушено 940 административных и общественных зданий, 1742 коммунальных дома и 3,6 тысячи частных.
Курск
Разрушено 90 % зданий.
Минск
Разрушено 89% зданий.
После войны от всей капитальной застройки Минска осталось не больше 20%
На момент взятия города Советской армией 3 июля 1944 г. в центральных районах Минска осталось всего 70 не разрушенных зданий.
Мурманск
На Мурманск было совершено 792 авианалёта и сброшено 185 тысяч бомб. По суммарному количеству сброшенных на город бомб уступает лишь Сталинграду.
Разрушено или сгорело свыше 1500 домов (76% жилого фонда),
Нарва
Разрушены 98 % зданий.
Новгород
Город разрушен на 98%
Из 2346 жилых домов в городе сохранилось только 40
Новороссийск
Госкомиссия определила, что город был разрушен на 96,5% — в нем уцелело всего несколько зданий.
Орёл
Уничтожены более 2200 жилых домов. Город разрушен практически полностью.
Петрозаводск
Разрушено более половины жилого фонда.
Псков
Разрушено полностью или частично порядка 60% жилфонда
Анатолий Филимонов в книге «Поднятый из руин» приводит данные, что из 3 тысяч довоенных зданий в Пскове в ходе освобождения в июле 1944 г. были разрушены полностью 1380, а еще 435 – наполовину.
Ржев
Разрушено более 90% зданий.
Из 5443 зданий осталось 495 более или менее сохранившихся домов. По другим сведениям уцелело только 300 зданий.
Ростов-на-Дону
85% зданий оказались уничтожены.
Севастополь
Город разрушен почти на 100%
7 больших полуразрушенных зданий и 180 поврежденных небольших домиков — вот и все, что осталось от 6402-х жилых довоенных домов.
Смоленск
По разным оценкам, в городе было разрушено 85-90% всех зданий. По некоторым данным — даже более 90% зданий. Из 8 тыс. домов с полезной площадью более 650 тыс. кв. м разрушили и сожгли 7300 домов.
Старая Русса
Город был разрушен практически полностью. Из 2960 жилых домов остались целыми только три (по другим данным, уцелело 4 дома).
Тверь (Калинин)
Разрушено 7714 зданий, что составило 56% жилого фонда города.
Торжок
13-14 октября 1941 г. центр Торжка разрушен немецкой авиацией. Было дотла сожжено 837 домов, серьезно пострадало 659 домов.
Чернигов
Чернигов был разрушен практически полностью и вошел в десятку самых разрушенных городов Советского Союза в годы Великой Отечественной войны.
P.S. Следует иметь в виду, что разрушение зданий оценивается в данном случае с коммунально-бытовой, а не с архитектурно-исторической точки зрения. «Полностью разрушенным» считалось здание, у которого, как минимум, выгорели или обрушились перекрытия, т.е. оно стало полностью непригодным для использования без капитального ремонта.
Жилищное строительство в СССР и РСФСР с 1918 по 1990 годы
Собрал и свел все доступные справочные данные в единый график, показывающий масштабы жилищного строительства в советский период:
Цифры были данны средние по 12, 5 и 7-летним периодам, потому не вышло плавной картины, а получилась вот такая ступенчатая, но динамика видна.
Предвижу очередные проклятия в адрес Сталина, при котором просело жилищное строительство в период индустриализации. Могу поэтому поводу сказать следующее, что СССР не досталось в наследство от РИ могучей строительной промышленности, производящей в нужных объемах строительные материалы: цемент, кирпич и металл. Объемы всего были ограничены, а потому при необходимости проводить форсированную индустриализацию в 30-е, пришлось пожертвовать жилищным строительством в пользу промышленного.
Аналогичная история наблюдается в послевоенный период, когда огромные ресурсы пришлось бросить на восстановление разрушенного войной хоз-ва, а также на атомный и ракетно-космические проекты.
Зато начиная с 1956 года в СССР ежегодно вводится по 107 млн. кв. метров, а в РСФСР по 60 млн. Для сравнения после 1991 года в России, при капитализме, строилось ежегодно по 49 млн. кв. метров.
——————————————————
Друзья! Вынужден констатировать, что рейтинг моего журнала неумолимо падает, несмотря на то, что я ежедневно стараюсь выкладывать уникальные материалы. Спасибо кризису — работы у меня стало мало, а материалов и времени стало много. Хотелось бы большей поддержки с вашей стороны с пиаром, перепостами, активностью и жетонами. Ведь я один в поле не воин. Заранее благодарю.)